ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ РОСТИСЛАВ-МИХАИЛ МСТИСЛАВИЧ. Г. 1154-1155

Любовь Киевлян к Вячеславу. Смерть его. Сановники придворные.

Неблагоразумие и малодушие Ростислава. Гордость Мстиславова. Своевольство

Новогородцев. Киевляне поддаются Изяславу. Георгий вступает в Киев.


Узнав о кончине Великого Князя, Изяслав Черниговский приплыл к Киеву,

чтобы оросить слезами гроб умершего; но старец Вячеслав и Бояре, справедливо

опасаясь его коварных намерений, не позволили ему въехать в столицу. Они

ждали Князя Новогородского и Смоленского. Граждане, Торки, Берендеи с

изъявлением усердия встретили Ростислава (который оставил в Новегороде сына

своего, Давида), и добродушный дядя сказал ему: "Я стою у дверей гроба;

суды, расправа и беспокойства ратные уже не мое дело. Подобно Изяславу будь

мне сыном и Государем Россиян. Отдаю тебе полк и дружину свою". Бояре вместе

с народом требовали от нового Князя, чтобы он, следуя примеру старшего

брата, всегда уважал дядю как отца, и в таком случае обещались служить ему

верно. - В Киеве находился тогда Святослав Всеволодович: призванный

Вячеславом, он уехал тайно от своих дядей и взял сторону Великого Князя,

отдавшего ему за то Пинск и Туров.

С другой стороны Изяслав Черниговский и Святослав Ольгович заключили

союз с Георгием, которого сын Глеб, наняв Половцев, осадил Переяславль:

Мстислав Изяславич отразил их с помощию Киевской дружины. Великий Князь,

чтобы предупредить Суздальского, хотел воспользоваться сею первою удачею и

шел к Чернигову; но печальная весть настигла его в Вышегороде. Добрый

Вячеслав скоропостижно умер [в 1155 г.]: ввечеру пировал с Боярами и ночью

заснул навеки.

Искренно сожалея о кончине его, Ростислав спешил в Киев предать земле

тело старца в Софийском храме и быть свидетелем общей горести: ибо народ

любил кроткие, Христианские добродетели сего Мономахова сына. В похвалу

Великому Князю летописцы сказывают, что он, созвав во дворце Вельмож,

Тиунов, Казначеев, Ключников умершего дяди, велел принести его имение:

одежды, золото, серебро; все роздал по монастырям, церквам, темницам,

богадельням и, поручив исполнить сие распоряжение вдовствующей супруге отца

своего, взял себе на память один крест.

Когда Ростислав возвратился к войску, Бояре не советовали ему идти

далее. "Ты еще слаб на престоле, - говорили они: - утверди власть свою,

заслужи любовь народную, и тогда не бойся Георгия". Великий Князь отвергнул

благоразумный совет; он приближался к Чернигову, требуя, чтобы Изяслав дал

ему клятву верного союзника. "Кто вступил в мою область неприятелем, с тем

не хочу дружиться", - ответствовал Изяслав и, соединясь с Глебом

Георгиевичем, расположился станом на берегах реки Белоуса. Тут открылось

малодушие Ростислава, который, будучи устрашен множеством Половцев, в самом

начале перестрелки дал знать Черниговскому Князю, что уступает ему Киевскую

область с Переяславлем, желая одного мира. С негодованием видя малодушие

дяди, Мстислав Изяславич поворотил коня и, сказав:

"Не будь же ни мне Переяславля, ни тебе Киева!" - удалился с своею

дружиною.

Войско расстроилось; свирепые Половцы гнали, рубили бегущих и схватили,

в числе пленных, Святослава Всеволодовича. Мстислав, взяв в Переяславле

жену, детей, ушел в Луцк, а бывший Великий Князь в Смоленск, лишась в то же

время и Новагорода: ибо тамошние жители изгнали сына его, Давида, отправили

Епископа Нифонта Послом в Суздаль и призвали Мстислава Георгиевича княжить в

их области.

Киевляне, услышав с горестию о несчастии Ростислава, должны были

обратиться к победителю. Епископ Каневский, Дамиан, их именем сказал

Изяславу: "Государь! Иди управлять нами, да не будем жертвою варваров!", ибо

в сие время Половцы свирепствовали в окрестностях Днепра и долго не могли

быть усмирены Глебом Георгиевичем, которому Изяслав Давидович отдал

Переяславль. Между тем Георгий уже шел с войском и близ Смоленска получил

весть о новой, благоприятной для него перемене обстоятельств; согласился

забыть вражду Ростислава Мстиславича, примирился с ним и спешил к Киеву;

простил и. Святослава Всеволодовича, уважив ходатайство его дяди, Северского

Князя, и послал объявить Черниговскому, чтобы он выехал из столицы

Мономаховой. Изяслав колебался, медлил; говорил, что Киевляне добровольно

возвели его на престол; но, убежденный Святославом Ольговичем, и не имея

надежды отразить силу силою, отправился в Чернигов.

Георгий, вступив в Киев, с общего согласия принял сан Великого Князя

[20 марта 1155 г.].