Греками. Убиение Игоря.


Игорь в зрелом возрасте мужа приял власть опасную: ибо современники и

потомство требуют величия от наследников Государя великого или презирают

недостойных.

[914 г.] Смерть победителя ободрила побежденных, и Древляне отложились

от Киева.

Игорь спешил доказать, что в его руке меч Олегов; смирил их и наказал

прибавлением дани. - Но скоро новые враги, сильные числом, страшные

дерзостию и грабительством, явились в пределах России. Они под именем

Печенегов так славны в летописях наших, Византийских и Венгерских от Х до

XII века, что мы должны, при вступлении их на феатр Истории, сказать

несколько слов о свойстве и древнем отечестве сего народа.

Восточная страна нынешней Российской Монархии, где текут реки Иртыш,

Тобол, Урал, Волга, в продолжение многих столетий ужасала Европу грозным

явлением народов, которые один за другим выходили из ее степей обширных,

различные, может быть, языком, но сходные характером, образом жизни и

свирепостию. Все были кочующие; все питались скотоводством и звериною

ловлею: Гунны, Угры, Болгары, Авары, Турки - и все они исчезли в Европе,

кроме Угров и Турков. К сим народам принадлежали Узы и Печенеги,

единоплеменники Туркоманов: первые, обитая между Волгою и Доном в соседстве

с Печенегами, вытеснили их из степей Саратовских:

изгнанники устремились к западу; овладели Лебедиею; чрез несколько лет

опустошили Бессарабию, Молдавию, Валахию; принудили Угров переселиться

оттуда в Паннонию и начали господствовать от реки Дона до самой Алуты,

составив 8 разных областей, из коих 4 были на Восток от Днепра, между

Россиянами и Козарами; а другие - на западной стороне его, в Молдавии,

Трансильвании, на Буге и близ Галиции, в соседстве с народами Славянскими,

подвластными Киевским Государям. Не зная земледелия, обитая в шатрах,

кибитках, или вежах, Печенеги искали единственно тучных лугов для стад;

искали также богатых соседей для грабительства; славились быстротою коней

своих; вооруженные копьями, луком, стрелами, мгновенно окружали неприятеля и

мгновенно скрывались от глаз его; бросались на лошадях в самые глубокие реки

или вместо лодок употребляли большие кожи. Они носили персидскую одежду, и

лица их изображали свирепость.

Печенеги думали, может быть, ограбить Киев; но встреченные сильным

войском, не захотели отведать счастия в битве и мирно удалились в Бессарабию

или Молдавию, где уже господствовали тогда их единоземцы. Там народ сей

сделался ужасом и бичом соседей; служил орудием взаимной их ненависти и за

деньги помогал им истреблять друг друга. Греки давали ему золото для

обуздания Угров и Болгаров, особенно же Россиян, которые также искали дружбы

его, чтобы иметь безопасную торговлю с Константинополем: ибо Днепровские

пороги и Дунайское устье были заняты Печенегами. Сверх того они могли

всегда, с правой и левой стороны Днепра, опустошать Россию, жечь селения,

увозить жен и детей, или, в случае союза, подкреплять Государей Киевских

наемным войском своим. Сия несчастная Политика дозволяла разбойникам более

двух веков свободно отправлять их гибельное ремесло.

Печенеги, заключив союз с Игорем, пять лет не тревожили России: по

крайней мере Нестор говорит о первой действительной войне с ними уже в 920

году. Предание не сообщило ему известия об ее следствиях. Княжение Игоря

вообще не ознаменовалось в памяти народной никаким великим происшествием до

самого 941 года, когда Нестор, согласно с Византийскими Историками,

описывает войну Игореву с Греками.

Сей Князь, подобно Олегу, хотел прославить ею старость свою, жив до

того времени дружелюбно с Империею: ибо в 935 году корабли и воины его

ходили с Греческим флотом в Италию. Если верить Летописцам, то Игорь с 10000

судов вошел в Черное море. Болгары, тогда союзники Императора, уведомили его

о сем неприятеле; но Игорь успел, пристав к берегу, опустошить Воспорские

окрестности. Здесь Нестор, следуя Византийским Историкам, с новым ужасом

говорит о свирепости Россиян: о храмах, монастырях и селениях, обращенных

ими в пепел; о пленниках, бесчеловечно убиенных, и проч. Роман Лакапин, воин

знаменитый, но Государь слабый, выслал наконец флот под начальством Феофана

Протовестиария. Корабли Игоревы стояли на якорях близ Фара или маяка,

готовые к сражению. Игорь столь был уверен в победе, что велел воинам своим

щадить неприятелей и брать их живых в плен; но успех не соответствовал его

чаянию. Россияне, приведенные в ужас и беспорядок так называемым огнем

Греческим, которым Феофан зажег многие суда их и который показался им

небесною молниею в руках озлобленного врага, удалились к берегам Малой Азии.

Там Патрикий Варда с отборною пехотою, конницею, и Доместик Иоанн, славный

победами, одержанными им в Сирии, с опытным Азиатским войском напали на

толпы Россиян, грабивших цветущую Вифинию, и принудили их бежать на суда.

Угрожаемые вместе и войском Греческим, и победоносным флотом, и

голодом, они снялись с якорей, ночью отплыли к берегам Фракийским, сразились

еще с Греками на море и с великим уроном возвратились в отечество. Но

бедствия, претерпенные от них Империею в течение трех месяцев, остались

надолго незабвенными в ее Азиатских и Европейских областях.

О сем несчастном Игоревом походе говорят не только Византийские, но и

другие Историки: Арабский Эльмакин и Кремонский Епископ Лиутпранд; последний

рассказывает слышанное им от своего отчима, который, будучи Послом в

Цареграде, собственными глазами видел казнь многих Игоревых воинов, взятых

тогда в плен Греками: варварство ужасное! Греки, изнеженные роскошию,

боялись опасностей, а не злодейства.

Игорь не уныл, но хотел отмстить Грекам; собрал другое многочисленное

войско, призвал Варягов из-за моря, нанял Печенегов - которые дали ему

аманатов в доказательство верности своей - и чрез два года снова пошел в

Грецию со флотом и с конницею. Херсонцы и Болгары вторично дали знать

Императору, что море покрылось кораблями Российскими. Лакапин, не уверенный

в победе и желая спасти Империю от новых бедствий войны со врагом отчаянным,

немедленно отправил послов к Игорю. Встретив его близ Дунайского устья, они

предложили ему дань, какую некогда взял храбрый Олег с Греции; обещали и

более, ежели Князь благоразумно согласится на мир; старались также богатыми

дарами обезоружить корыстолюбивых Печенегов. Игорь остановился и, созвав

дружину свою, объявил ей желание Греков.

"Когда Царь, - ответствовали верные товарищи Князя Российского, - без

войны дает нам серебро и золото, то чего более можем требовать? Известно ли,

кто одолеет?

мы ли? они ли? и с морем кто советен? Под нами не земля, а глубина

морская: в ней общая смерть людям". Игорь принял их совет, взял дары у

Греков на всех воинов своих, велел наемным Печенегам разорять соседственную

Болгарию и возвратился в Киев.

В следующий год [944 г.] Лакапин отправил Пслов к Игорю, а Князь

Российский в Царьград, где заключен был ими торжественный мир на таких

условиях:

I. Начало, подобное Олегову договору: "Мы от рода Русского, Послы и

гости Игоревы", и проч. Следует около пятидесяти Норманских имен, кроме двух

или трех Славянских. Но достойно замечания, что здесь в особенности

говорится о Послах и чиновниках Игоря, жены его Ольги, сына Святослава, двух

нетиев Игоревых, то есть племянников или детей сестриных, Улеба, Акуна, и

супруги Улебовой, Передславы.

Далее: "Мы, посланные от Игоря, Великого Князя Русского, от всякого

княжения, от всех людей Русския земли, обновить ветхий мир с Великими Царями

Греческими, Романом, Константином, Стефаном, со всем Боярством и со всеми

людьми Греческими, вопреки Диаволу, ненавистнику добра и враждолюбцу, на все

лета, доколе сияет солнце и стоит мир. Да не дерзают Русские, крещеные и

некрещеные, нарушать союза с Греками, или первых да осудит Бог Вседержитель

на гибель вечную и временную, а вторые да не имут помощи от Бога Перуна; да

не защитятся своими щитами; да падут от собственных мечей, стрел и другого

оружия; да будут рабами в сей век и будущий!

II. Великий Князь Русский и Бояре его да отправляют свободно в Грецию

корабли с гостьми и Послами. Гости, как было уставлено, носили печати

серебряные, а Послы золотые: отныне же да приходят с грамотою от Князя

Русского, в которой будет засвидетельствовано их мирное намерение, также

число людей и кораблей отправленных. Если же придут без грамоты, да

содержатся под стражею, доколе известим о них Князя Русского. Если станут

противиться, да лишатся жизни, и смерть их да не взыщется от Князя Русского.

Если уйдут в Русь, то мы, Греки, уведомим Князя об их бегстве, да поступит

он с ними, как ему угодно".

III. Начало статьи есть повторение условий, заключенных Олегом под

стенами Константинополя, о том, как вести себя Послам и гостям Русским в

Греции, где жить, чего требовать и проч. - Далее: "Гости Русские будут

охраняемы Царским чиновником, который разбирает ссоры их с Греками. Всякая

ткань, купленная Русскими, ценою выше 50 золотников (или червонцев), должна

быть ему показана, чтобы он приложил к ней печать свою. Отправляясь из

Царяграда, да берут они съестные припасы и все нужное для кораблей, согласно

с договором. Да не имеют права зимовать у Св. Мамы и да возвращаются с

охранением.

IV. Когда уйдет невольник из Руси в Грецию, или от гостей, живущих у

Св. Мамы, Русские да ищут и возьмут его. Если он не будет сыскан, да

клянутся в бегстве его по Вере своей, Христиане и язычники. Тогда Греки

дадут им, как прежде уставлено, по две ткани за невольника. Если раб

Греческий бежит к Россиянам с покражею, то они должны возвратить его и

снесенное им в целости: за что получают в награждение два золотника.

V. Ежели Русин украдет что-нибудь у Грека или Грек у Русина, да будет

строго наказан по закону Русскому и Греческому; да возвратит украденную вещь

и заплатит цену ее вдвое.

VI. Когда Русские приведут в Царьград пленников Греческих, то им за

каждого брать по десяти золотников, если будет юноша или девица добрая, за

середовича восемь, за старца и младенца пять. Когда же Русские найдутся в

неволе у Греков, то за всякого пленного давать выкупа десять золотников, а

за купленного цену его, которую хозяин объявит под крестом (или присягою).

VII. Князь Русский да не присвоивает себе власти над страною Херсонскою

и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас,

Греков: мы дадим ему, сколько будет надобно.

VIII. Ежели Русские найдут у берега ладию Греческую, да не обидят ее; а

кто возьмет что-нибудь из ладии, или убиет, или поработит находящихся в ней

людей, да будет наказан по закону Русскому и Греческому.

IX. Русские да не творят никакого зла Херсонцам, ловящим рыбу в устье

Днепра; да не зимуют там, ни в Белобережье, ни у Св. Еферия, но при

наступлении осени да идут в домы свои, в Русскую землю.

X. Князь Русский да не пускает Черных Болгаров воевать в стране

Херсонской". - Черною называлась Болгария Дунайская, в отношении к древнему

отечеству Болгаров.

XI. "Ежели Греки, находясь в земле Русской, окажутся преступниками, да

не имеет Князь власти наказывать их; но да приимут они сию казнь в Царстве

Греческом.

XII. Когда Христианин умертвит Русина или Русин Христианина, ближние

убиенного, задержав убийцу, да умертвят его". - Далее то же, что в III

статье прежнего договора.

XIII. Сия статья о побоях есть повторение IV статьи Олегова условия.

XIV. "Ежели Цари Греческие потребуют войска от Русского Князя, да

исполнит Князь их требование, и да увидят чрез то все иные страны, в какой

любви живут Греки с Русью.

Сии условия написаны на двух хартиях: одна будет у Царей Греческих;

другую, ими подписанную, доставят Великому Князю Русскому Игорю и людям его,

которые, приняв оную, да клянутся хранить истину союза: Христиане в Соборной

церкви Св. Илии предлежащим честным крестом и сею хартиею, а некрещеные

полагая на землю щиты свои, обручи и мечи обнаженные".

Историк должен в целости сохранить сии дипломатические памятники

России, в коих изображается ум предков наших и самые их обычаи.

Государственные договоры Х века, столь подробные, весьма редки в летописях:

они любопытны не только для ученого Дипломатика, но и для всех внимательных

читателей истории, которые желают иметь ясное понятие о тогдашнем

гражданском состоянии народов. Хотя Византийские Летописцы не упоминают о

сем договоре, ни о прежнем, заключенном в Олегово время, но содержание оных

так верно представляет нам взаимные отношения Греков и Россиян Х века, так

сообразно с обстоятельствами времени, что мы не можем усомниться в их

истине...

Клятвенно утвердив союз, Император отправил новых Послов в Киев, чтобы

вручить Князю Русскому хартию мира. Игорь в присутствии их на священном

холме, где стоял Перун, торжественно обязался хранить дружбу с Империею;

воины его также, в знак клятвы полагая к ногам идола оружие, щиты и золото.

Обряд достопамятный: оружие и золото было всего святее и драгоценнее для

Русских язычников. Христиане Варяжские присягали в Соборной церкви Св. Илии,

может быть, древнейшей в Киеве.

Летописец именно говорит, что многие Варяги были тогда уже Христианами.

Игорь, одарив Послов Греческих мехами драгоценными, воском и

пленниками, отпустил их к Императору с дружественными уверениями. Он

действительно хотел мира для своей старости; но корыстолюбие собственной

дружины его не позволило ему наслаждаться спокойствием. "Мы босы и наги, -

говорили воины Игорю, - а Свенельдовы Отроки богаты оружием и всякою

одеждою. Поди в дань с нами, да и мы, вместе с тобою, будем довольны".

Ходить в дань значило тогда объезжать Россию и собирать налоги. Древние

Государи наши, по известию Константина Багрянородного, всякий год в Ноябре

месяце отправлялись с войском из Киева для объезда городов своих и

возвращались в столицу не прежде Апреля. Целию сих путешествий, как

вероятно, было и то, чтобы укреплять общую государственную связь между

разными областями или содержать народ и чиновников в зависимости от Великих

Князей.

Игорь, отдыхая в старости, вместо себя посылал, кажется, Вельмож и

Бояр, особенно Свенельда, знаменитого Воеводу, который, собирая

государственную дань, мог и сам обогащаться вместе с Отроками своими, или

отборными молодыми воинами, его окружавшими. Им завидовала дружина Игорева,

и Князь, при наступлении осени, исполнил ее желание; отправился в землю

Древлян и, забыв, что умеренность есть добродетель власти, обременил их

тягостным налогом. Дружина его - пользуясь, может быть, слабостию Князя

престарелого - тоже хотела богатства и грабила несчастных данников,

усмиренных только победоносным оружием. Уже Игорь вышел из области их; но

судьба определила ему погибнуть от своего неблагоразумия. Еще недовольный

взятою им данию, он вздумал отпустить войско в Киев и с частию своей дружины

возвратиться к Древлянам, чтобы требовать новой дани. Послы их встретили его

на пути и сказали ему: "Князь! Мы все заплатили тебе: для чего же опять

идешь к нам?" Ослепленный корыстолюбием, Игорь шел далее. Тогда отчаянные

Древляне, видя - по словам Летописца - что надобно умертвить хищного волка,

или все стадо будет его жертвою, вооружились под начальством Князя своего,

именем Мала; вышли из Коростена, убили Игоря со всею дружиною и погребли

недалеко оттуда. Византийский Историк повествует, что они, привязав сего

несчастного Князя к двум деревам, разорвали надвое.

Игорь в войне с Греками не имел успехов Олега; не имел, кажется, и

великих свойств его: но сохранил целость Российской Державы, устроенной

Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империею; был язычником, но

позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога Христианского и

вместе с Олегом оставил наследникам своим пример благоразумной терпимости,

достойный самых просвещенных времен. Два случая остались укоризною для его

памяти: он дал опасным Печенегам утвердиться в соседстве с Россиею и, не

довольствуясь справедливой, то есть умеренною данию народа, ему

подвластного, обирал его, как хищный завоеватель. Игорь мстил Древлянам за

прежний их мятеж; но Государь унижается местию долговременною: он наказывает

преступника только однажды. - Историк, за недостатком преданий, не может

сказать ничего более в похвалу или в обвинение Игоря, княжившего 32 года.

К сему княжению относится любопытное известие современного Арабского

Историка Массуди. Он пишет, что Россияне идолопоклонники, вместе с

Славянами, обитали тогда в Козарской столице Ателе и служили Кагану; что с

его дозволения, около 912 года, войско их, приплыв на судах в Каспийское

море, разорило Дагестан, Ширван, но было наконец истреблено Магометанами.

Другой Арабский Повествователь, Абульфеда, сказывает, что Россияне в 944

году взяли Барду, столицу Арранскую (верстах в семидесяти от Ганджи) и

возвратились в свою землю рекою Куром и морем Каспийским. Третий Историк

Восточный, Абульфарач, приписывает сие нападение Аланам, Лезгам и Славянам,

бывшим Кагановым данникам в южных странах нашего древнего отечества.

Россияне могли прийти в Ширван Днепром, морями Черным, Азовским, реками

Доном, Волгою (чрез малую переволоку в нынешней Качалинской Станице) - путем

дальним, многотрудным; но прелесть добычи давала им смелость, мужество и

терпение, которые в самом начале государственного бытия России ославили имя

ее в Европе и в Азии. 

ОЛЕГ ПРАВИТЕЛЬ. Г. 879-912 (Том 1: Глава 5 (2)