«Госпиталь
танков». Лев НИКУЛИН
Через всю страну, от Волги к Уралу, движутся бесчисленные
железнодорожные грузовые составы.
Бывалые, видавшие виды вагоны, цистерны, платформы, следы
пулеметного обстрела, пробитые осколками крыши... Они везли снаряды, оружие с
востока на запад и теперь возвращаются в тыл порожняком, чтобы снова
вернуться на фронт. На одной из платформ возвышается закоптелый, почти черный
корпус танка. Огромный, с пробоиной на башне, с вмятинами от разрывов
снарядов, он все еще грозен и страшен. Изуродованное дуло орудия, казалось,
все еще готово открыть огонь. Но внутри машины пусто и черно. Снаряды ударили
с близкого расстояния, орудия били почти в упор и потому не выдержала
броневая сталь.
Пересекая страну, танк движется с запада на восток.
Проходят дни. Мощный трактор приводит танк на буксире в цех большого завода
на Урале. Бригадир Кудрявцев поднимается на танк и долго разглядывает
пробоину.
- Так, - говорит он тихо, - боевая была машина. И
ребята тоже, видать, были боевые.
От этого слова "были" у людей, стоявших вокруг,
защемило сердце.
- Ну что ж... Давайте лечить.
На закоптелой стали написали мелом номер, многотонный кран
пополз и выжидательно остановился над корпусом подбитого танка.
Прошел месяц. В цех, наполненный лязгом и грохотом
моторов, вошел старший сержант в комбинезоне и шлеме танкиста. Он шел по
широкому проходу между двух рядов боевых машин. То, что он видел, радовало
его. Он широко улыбался, как добрым знакомым, рабочим и танкистам, которых
было немало в этом цехе.
Четвертая с края машина чуть выдвинулась вперед. Мотор
затих, и водитель, высунув голову в люк, закричал:
- Ну, скоро ли там?
- Сейчас, оформляем, - сказал бригадир. Он ждал
раз
решения на выпуск танка из цеха.
Сержант-танкист остановился. Несколько мгновений он
рассматривал едва заметные вмятины на броневой стали.
- А ну, разрешите взглянуть? - сказал он
бригадиру
и, получив разрешение, поднялся по лесенке на машину.
Несколько мгновений он стоял в раздумье, внимательно
оглядывая башню танка.
- Вижу, что машина из ремонта, бывалая боевая
машина.
И похоже, что моя.
- Почему похоже? - спросил бригадир.
- Есть одна знакомая отметина... Нет, наверное,
не
моя, - наконец решил танкист. - От моей одна коробка
осталась.
- Да и от этой одна коробка осталась, - улыбаясь,
ска
зал мастер, - вы бы на нее поглядели, когда мы ее на
лечение
приняли.
- Подбили мою машину в августе на Дону,—
вспоминал
танкист, - наделали мы немцам хлопот, три танка разбили,
пять орудий в кашу смяли и разогнались прямо на блиндаж.
А тут он с близкой дистанции термитным снарядом как
даст... Угодил прямо в мотор. Левин, водитель, так на
месте и остался. Хороший парень был, студент ленинград
ский. .. А второй снаряд убил командира танка Федотова.
И загорелась наша машина. Видишь?
Он снял шлем и показал на затылок. На бритой голове
танкиста был красноватый след большого ожога.
- Кончилась наша машина. Вышли мы с радистом из танка,
фашисты нас из автоматов поливают, однако у нас гранаты были - отбились...
Поблизости овраг был, мы прямо под откос и сползли. А на рассвете пришла подмога
- вытащили нашу машину и отвели в тыл. А Левина и Федотова похоронили мы в
станционном саду, под тополем. ..
- А вы что же здесь, в отпуску?
- Да нет же... За новыми машинами прибыли. Завтра
в ночь уходим.
Они спустились вниз, уступая место экипажу танка, и,
отойдя в сторону, смотрели, как пришли в движение гусеницы, как боевой
бывалый танк легко сдвинулся с места и, сделав искусный поворот, двинулся к
широко открытым воротам цеха.
В неудержимом порыве сержант вдруг протянул руку и сказал,
сжимая зубы:
- Покажи им, дай им за Левина, за Федотова, дай
им
жару, милый!
.. .На танке, упираясь ногами в сталь, стоял бригадир. Он
думал о том, что четверо суток его бригада не выходила из цеха, чтобы иметь
право написать на броне вновь рожденного танка слова: "Слава сталинградцам!"
Он вспомнил день, когда перед ним стоял искалеченный остов той самой машины,
которая сейчас пойдет в бой и будет громить, жечь, испепелять врага, и сердце
его наполнилось счастливой гордостью!
2 октября 1942 года
| 
