Ис­то­рия кня­же­ния Ми­хаи­ла Яро­сла­ви­ча – это ис­то­рия про­ти­во­стоя­ния Тве­ри и Мо­ск­вы. При­чем, мо­раль­ный пе­ре­вес в этой по­ли­ти­че­ской борь­бе был яв­но на сто­ро­не Тве­ри. Во-пер­вых, по­то­му что Ми­ха­ил, пле­мен­ник Алек­сан­д­ра Нев­ско­го, был уже треть­им, по­сле де­да и от­ца, твер­ским кня­зем, ко­то­рый но­сил ти­тул ве­ли­ко­го. Во-вто­рых, он про­яв­лял при­мер храб­ро­сти на по­ле боя, ве­ли­ко­ду­шия в го­су­дар­ст­вен­ных де­лах, был об­раз­цом сыновней люб­ви и стой­ко­сти в ве­ре. В-треть­их, ле­то­пись со­хра­ни­ла опи­са­ние внеш­но­сти кня­зя: Ми­ха­ил Яро­сла­вич был вы­со­ко­го рос­та и от­ли­чал­ся кра­со­той, си­лой и му­же­ст­вом. И по­след­нее, его му­че­ни­че­ская смерть в Ор­де на­все­гда обес­смер­ти­ла его имя и по­кры­ла по­зо­ром его убийц, за­каз­чи­ков и ис­пол­ни­те­лей. Ми­ха­ил Твер­ской, дей­ст­ви­тель­но, свя­той князь, дос­той­ный бла­го­дар­ной па­мя­ти по­том­ков. День па­мя­ти это­го рус­ско­го свя­то­го от­ме­ча­ет­ся три­ж­ды в го­ду: 22 но­яб­ря, в день его му­че­ни­че­ской ги­бе­ли; 29 ию­ня, вме­сте с Со­бо­ром Твер­ских кня­зей и 16 ию­ля, вме­сте с Со­бо­ром Рос­сий­ских чу­до­твор­цев.

Уже са­мо по­яв­ле­ние на свет Ми­хаи­ла бы­ло не­обыч­но: он ро­дил­ся си­ро­той, спустя не­сколь­ко ме­ся­цев по­сле смер­ти от­ца, Яро­сла­ва Яро­сла­ви­ча. В этом же,1272 го­ду, умер его свод­ный брат и пол­ный тез­ка, то­же Ми­ха­ил Яро­сла­вич Твер­ской. Ис­то­ри­ки пу­та­ют их до сих пор.

Ос­тав­шись без от­ца, Ми­ха­ил вос­пи­ты­вал­ся ма­те­рью, ко­то­рая вос­пи­та­ла его «в стра­хе Гос­под­нем и нау­чи­ла свя­тым кни­гам и вся­кой пре­муд­ро­сти». При­вив, ме­ж­ду про­чим, еще и от­вра­ще­ние к пьян­ст­ву. По­это­му об­раз жиз­ни его был в юно­сти поч­ти мо­на­ше­ский: за­вет­ным его же­ла­ни­ем бы­ло стать ко­гда-ни­будь ино­ком или му­че­ни­ком. По­след­нее, как мы уви­дим, сбы­лось.

Но не су­ж­де­на князь­ям уе­ди­нен­ная жизнь в мо­лит­вах. Долг очень ра­но при­звал Ми­хаи­ла: в 1285 г. он на­сле­до­вал сво­ему стар­ше­му бра­ту, кня­зю Свя­то­сла­ву, и на­чал свое кня­же­ние с за­клад­ки в Тве­ри Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра. В сле­дую­щем го­ду, че­тыр­на­дца­ти­лет­ний от­рок ко­ман­до­вал от­ра­же­ни­ем ли­тов­цев, ра­зо­ряв­ших твер­ские зем­ли. Ко­вар­ные со­се­ди при­мер­но на­ка­за­ны и по­зор­но бе­жа­ли во­своя­си. В спо­ре за выс­шую власть мо­ло­дой Ми­ха­ил вы­сту­пил на сто­ро­не двою­род­но­го бра­та Ан­д­рея Алек­сан­д­ро­ви­ча, чем на­влек на се­бя гнев Дмит­рия, ко­то­рый бы­ло по­шел на Тверь вой­ной, но был встре­чен твер­ским кня­зем и, по­сле пе­ре­го­во­ров и за­клю­че­ния ми­ра, ушел.

В 1289 го­ду князь, про­де­мон­ст­ри­ро­вав по­ли­ти­че­скую даль­но­вид­ность, от­пра­вил­ся в Ор­ду. Там он ода­рил ха­на Тох­ту и по­лу­чил от не­го яр­лык на твер­ское кня­же­ние. Но глав­ное бы­ло не в том. В этом же го­ду за­вер­шил­ся по­след­ний этап борь­бы брать­ев Алек­сан­д­ро­ви­чей за ве­ли­ко­кня­же­ский стол, и но­вый ве­ли­кий князь Ан­д­рей III при­вел в Суз­даль­скую зем­лю мощ­ное та­тар­ское вой­ско. Бы­ло ра­зо­ре­но и опус­то­ше­но 14 го­ро­дов и мно­же­ст­во мел­ких по­се­ле­ний, но на Тверь ор­дын­цы не по­шли. По­хо­же, Ми­ха­ил дей­ст­ви­тель­но по­лу­чил у ха­на Тох­ты яр­лык, и та­тар­ские вое­на­чаль­ни­ки об этом, ес­те­ст­вен­но, зна­ли.

С это­го вре­ме­ни и до по­след­не­го вздо­ха Ми­ха­ил Яро­сла­вич был по­сле­до­ва­тель­ным за­щит­ни­ком Тве­ри, за что и по­лу­чил про­зва­ние Оте­че­ст­во­люб­ца. Па­мят­ни­ка это­му ве­ли­ко­му че­ло­ве­ку в Тве­ри нет, за­то есть Карл Маркс и Ле­нин, ку­пец Афа­на­сий Ни­ки­тин и бас­но­пи­сец Кры­лов, а так­же обе­лиск По­бе­ды. Та­кие вот осо­бен­но­сти со­вет­ской мо­ну­мен­таль­ной про­па­ган­ды в го­ро­де Ка­ли­ни­не.

8 но­яб­ря 1294 го­да Ми­ха­ил Яро­сла­вич же­нил­ся на Ан­не, до­че­ри не­дав­но умер­ше­го рос­тов­ско­го кня­зя Дмит­рия Бо­ри­со­ви­ча. Суп­ру­га ро­жа­ла Ми­хаи­лу че­ты­рех сы­но­вей, два из ко­то­рых – Дмит­рий и Алек­сандр, ста­ли ве­ли­ки­ми князь­я­ми. Ан­на Ка­шин­ская – свя­тая жен­щи­на, о ней рас­сказ в сле­дую­щей гла­ве.

По­сле смер­ти Ан­д­рея Яро­сла­ви­ча, со­глас­но древ­ней рус­ской тра­ди­ции пе­ре­да­чи вла­сти по стар­шин­ст­ву в ро­де, выс­шая власть пе­ре­шла к Ми­хаи­лу Твер­ско­му. Тре­бо­ва­лось толь­ко под­твер­жде­ние ха­ном Зо­ло­той Ор­ды. Ту­да и от­пра­вил­ся Ми­ха­ил Яро­сла­вич в 1304 го­ду. Ну, и, как все­гда, в от­сут­ст­вие хо­зяи­на, на­ча­лись без­обра­зия и бес­по­ряд­ки. Во-пер­вых, твер­ские боя­ре, не со­мне­ва­ясь в сво­ем гла­вен­ст­ве, на­зна­чи­ли на­ме­ст­ни­ков в Нов­го­род, чем, мяг­ко го­во­ря, весь­ма уди­ви­ли нов­го­род­цев.

Во-вто­рых, что бы­ло ку­да ху­же, о сво­их пре­тен­зи­ях на ве­ли­ко­кня­же­ский стол зая­вил сын Да­нии­ла Алек­сан­д­ро­ви­ча, Юрий Мо­с­ков­ский. Зая­вил и по­ехал в Ор­ду, что­бы на гла­зах у ха­на всту­пить в спор с Ми­хаи­лом. Про­знав­шие о том твер­ские боя­ре хо­те­ли пе­ре­хва­тить Юрия по до­ро­ге, да не вы­шло, он об­ми­нул их. Од­но­вре­мен­но с этим тве­ри­чи от­пра­ви­ли вой­ско на Пе­ре­яс­лавль, и то­же не­удач­но - на по­мощь пе­ре­яс­лав­цам при­шла Мо­ск­ва, и со­вме­ст­но они за­да­ли твер­ским пол­кам хо­ро­шую треп­ку.

И с Нов­го­ро­дом у твер­ских бо­яр слу­чи­лась про­маш­ка. Нов­го­род­цы от­ка­за­лись при­нять на­ме­ст­ни­ков Ми­хаи­ла, еще не ут­вер­жден­но­го ха­ном и вы­сла­ли к Торж­ку вой­ско, и как ока­за­лось, свое­вре­мен­но - вско­ре к го­ро­ду по­до­шла твер­ская рать. За­ми­ри­лись, до­го­во­рив­шись ждать при­ез­да из Ор­ды Юрия и Ми­хаи­ла. Уте­ше­ние за все не­уда­чи при­шло к тве­ри­чам лишь осе­нью 1305 го­да, ко­гда их князь вер­нул­ся из Ор­ды с яр­лы­ком на ве­ли­кое кня­же­ние. Твер­ской люд был на седь­мом не­бе от сча­стья, сбы­лись их са­мые сме­лые меч­ты!

До­воль­но ско­ро – ко­гда в 1313 го­ду в Зо­ло­той ор­де на­чал пра­вить но­вый хан по име­ни Уз­бек, все переменилось. Хан вы­звал к се­бе Юрия московского. Тот про­был два го­да в Ор­де и за это вре­мя весь­ма пре­ус­пел: во­шел в ми­лость к ха­ну Уз­бе­ку, же­нил­ся на его се­ст­ре и в ито­ге по­лу­чил яр­лык на ве­ли­кое Вла­ди­мир­ское кня­же­ние. С тем и вер­нул­ся на Русь. Ми­ха­ил, как толь­ко уз­нал об этом, спо­рить не стал – по­ни­мал, чем для Ру­си, а осо­бен­но для его род­ной Тве­ри, обер­нет­ся вой­на ме­ж­ду князь­я­ми.

Юрия мир­ный ис­ход де­ла не уст­раи­вал, он на­чал тай­ные пе­ре­го­во­ры с нов­го­род­ца­ми, что­бы уда­рить по Тве­ри с двух сто­рон. Ми­ха­ил про­знал об этих пла­нах и ре­шил сна­ча­ла дать бой нов­го­род­цам, а уж по­том ра­зо­брать­ся и с Юри­ем. По­бе­див нов­го­род­цев, он за­сел в Тве­ри и стал ожи­дать при­бы­тия неприятеля. Вскоре те по­до­шли и в де­каб­ре 1317 го­да со­стоя­лась зна­ме­ни­тая Бор­те­нев­ская бит­ва. Про­тив­ни­ки Тве­ри бы­ли на­го­ло­ву разбиты, почти весь ко­манд­ный со­став был взят в плен, сре­ди со­юз­ных Юрию кня­зей и бо­яр, бы­ли же­на и сын ве­ли­ко­го кня­зя. С ни­ми Ми­ха­ил по­сту­пил не как с плен­ни­ка­ми, а как с до­ро­ги­ми гос­тя­ми. Та­тар­ский пол­ко­во­дец Кав­гы­дай, быв­ший с Юри­ем, в сра­же­нии не уча­ст­во­вал, хо­тя часть его вои­нов, по­пав под го­ря­чую ру­ку твер­ским рат­ни­кам, бы­ла по­би­та.

По вес­не Юрий и Ми­ха­ил до­го­во­ри­лись, что от­пра­вят­ся в Ор­ду для ре­ше­ния спо­ра о ве­ли­ком кня­же­нии. Да тут слу­чи­лась бе­да – ско­ро­по­стиж­но скон­ча­лась же­на Юрия и се­ст­ра ха­на Уз­бе­ка Ага­фья (до кре­ще­ния ее имя бы­ло Кон­чак). На Ми­хаи­ла па­ло по­доз­ре­ние в убий­ст­ве. К не­му при­со­во­ку­пи­ли и не­по­ви­но­ве­ние ха­ну, бит­ва с на­зна­чен­ным им Юри­ем – сло­вом, в мгно­ве­ние ока твер­ской князь был обол­ган сни­зу до­вер­ху. По­сле это­го его по­езд­ка в Ор­ду оз­на­ча­ла вер­ную смерть. Боя­ре его от­го­ва­ри­ва­ли, но князь от­ве­тил, что, ес­ли ук­ло­нит­ся от уго­то­ван­ной ему уча­сти, то на­вле­чет бе­ду на всю Твер­скую зем­лю и то­гда мно­гие ум­рут за его ви­ну, пусть и вы­мыш­лен­ную…

Труд­но и боль­но, да­же спус­тя ве­ка, рас­ска­зы­вать об убий­ст­ве Ми­хаи­ла Твер­ско­го в Ор­де. Хан Уз­бек дол­го ко­ле­бал­ся, не ре­ша­ясь об­ви­нить Ми­хаи­ла, не смот­ря на то, что Юрий и Кав­гы­дай на­стаи­ва­ли на ско­рей­шей каз­ни. По­ка хан мед­лил, те из­мы­ва­лись над твер­ским кня­зем при­все­люд­но. У кня­зя бы­ла воз­мож­ность бе­жать, он от­ка­зы­вал­ся – что­бы не на­влечь бе­ды на Тверь.

Сна­ча­ла об­ви­не­ние под­дер­жал один хан­ский со­вет, по­том – вто­рой. За ис­пол­не­ние взя­лись Юрий и Кав­гы­дай, но не са­ми, по­сла­ли впе­ред слуг. Те вы­ре­за­ли серд­це у Ми­хаи­ла, рас­та­щи­ли то не­мно­гое, что еще у не­го бы­ло.
Изу­ве­чен­ное те­ло по­вез­ли на Русь. Про­цес­сия со­про­во­ж­да­лась уди­ви­тель­ны­ми не­бес­ны­ми яв­ле­ния­ми – мно­гие ви­де­ли в не­бе­сах тра­ур­ное ше­ст­вие не­бес­ных вои­нов.

По­греб­ли Ми­хаи­ла Яро­сла­ви­ча в Тве­ри в церк­ви Свя­то­го Спа­са. Ос­тан­ки его ос­та­лись не­тлен­ны­ми и во­круг свя­тых мо­щей про­ис­хо­ди­ли мно­го­чис­лен­ные и под­твер­жден­ные чу­де­са.

Свя­тая Ан­на

«Ан­на - в Ка­шин, уж не кня­жи­ти,
Лен ко­лю­чий те­ре­бить».
Ан­на Ан­д­ре­ев­на Ах­ма­то­ва, «При­чи­та­ния»

Ле­то­пи­си ча­ще все­го рас­ска­зы­ва­ют о жиз­ни муж­чин и умал­чи­ва­ют об их же­нах. Это не­спра­вед­ли­во. На Ру­си бы­ло мно­же­ст­во свя­тых жен­щин: Ев­фро­си­ния По­лоц­кая и Ан­на Ка­шин­ская, Ев­фро­си­ния Суз­даль­ская и Ев­фро­си­ния Мо­с­ков­ская, суп­ру­га Дмит­рия Дон­ско­го, Ев­прак­сия Псков­ская и Со­ло­мо­ния (Со­фия) Мо­с­ков­ская, раз­ве­ден­ная суп­ру­га Ва­си­лия III, и мно­гие дру­гие.

Ан­на при жиз­ни, мо­жет быть, боль­ше иных, хлеб­ну­ла го­ря от та­тар. О ее го­ре­ст­ных по­хо­ж­де­ни­ях по­сле жиз­ни мы то­же рас­ска­жем.

Кня­ги­ня бы­ла на­след­ни­цей двух из­вест­ных му­че­ни­ков, Ми­хаи­ла Чер­ни­гов­ско­го и Ва­силь­ка Рос­тов­ско­го. Ее был взят в за­лож­ни­ки и боль­шую часть про­вел в Ор­де. Вы уже знае­те, как был убит ее муж, тра­гич­на бы­ла участь и ее сы­но­вей. Как это бы­ло? Ан­на Дмит­ри­ев­на вы­шла за­муж за Ми­хаи­ла от­нюдь не так ра­но, как при­ня­то ду­мать: в 1299 го­ду она пе­ре­шаг­ну­ла два­дца­ти­лет­ний ру­беж. В сча­ст­ли­вом бра­ке она ро­ди­ла че­ты­рех сы­но­вей: Ди­мит­рия, поз­же по­лу­чив­ше­го про­зва­ние Гроз­ные Очи, Алек­сан­д­ра, Кон­стан­ти­на и Ва­си­лия. Един­ст­вен­ная дочь Фео­до­ра умер­ла мла­ден­цем.

Все за­бо­ты на­ро­да кня­ги­ня вос­при­ни­ма­ла как соб­ст­вен­ные. А их, по­ми­мо та­тар, бы­ло мно­же­ст­во. Ле­то­пись со­об­ща­ет о мо­ре (эпи­де­мии), за­су­хе, лес­ных по­жа­рах в это вре­мя в Твер­ском кня­же­ст­ве.

Му­жа Ан­на про­во­жа­ла в Ор­ду до устья ре­ки Нер­ли, у де­рев­ни Ма­лин­ник. Там и про­сти­лись…на­все­гда. В ве­ли­кой скор­би кня­ги­ня вме­сте с млад­шим сы­ном Ва­си­ли­ем вер­ну­лась в Тверь. 22 но­яб­ря 1318 го­да кня­зя уби­ли в Ор­де уда­ром серд­ца. Ни­кто в Тве­ри об этом не знал. Ни­кто, кро­ме Ан­ны – она вне­зап­но вскрик­ну­ла, серд­це за­мер­ло, буд­то пе­ре­ста­ло бить­ся. «Ми­ха­ил убит», - ти­хо про­шеп­та­ла она. Но втай­не про­дол­жа­ла на­де­ять­ся не­весть на что. Лишь спус­тя дол­гих два го­да, 6 сен­тяб­ря 1320 го­да, при­вез­ли те­ло му­жа.

Вдо­ва с деть­ми и боя­ра­ми вы­еха­ла на­встре­чу в ладь­ях. Свя­щен­но­слу­жи­те­ли и про­стой люд стоя­ли по обо­им бе­ре­гам. Все пе­ли мо­лит­вы, пе­ре­ме­жая их гром­ким ры­да­ни­ем. Мол­ча­ла лишь од­на, слов­но го­ре ско­ва­ло ее те­ло, ус­та, гла­за. Она же­ла­ла уви­деть – ла­дья с те­лом му­жа при­бли­зи­лась, сня­ли по­кры­ва­ло. Он ле­жал так, слов­но ус­нул на ми­ну­ту – ни жа­ра, ни вре­мя не из­ме­ни­ли его черт, тле­ние не кос­ну­лось свя­той пло­ти.

По­греб­ли в те­ло в со­бо­ре – там, где уже ле­жа­ли ро­ди­те­ли его и пер­вый твер­ской епи­скоп Си­ме­он.

То­гда, над гро­бом от­ца его стар­шие сы­но­вья да­ли клят­ву отом­стить. И мно­гие тве­ри­чи, слов­но эхо, по­вто­ри­ли сло­ва этой клят­вы. Не в свя­том бы хра­ме про­из­но­сить сло­ва о мес­ти, но кто бы их осу­дил? Ка­за­лось, что ска­за­но это бы­ло в серд­цах. Но нет. Ди­мит­рий обе­ща­ние свое ис­пол­нил в 1325 го­ду. Он ра­зы­скал в Ор­де Юрия Мо­с­ков­ско­го и убил его на гла­зах ха­на Уз­бе­ка. Увы, и был за это каз­нен про­кля­ты­ми та­та­ра­ми.

Его смерть пе­ре­пол­ни­ла ча­шу на­род­но­го тер­пе­ния – в 1327 го­ду в Тве­ри вспых­ну­ло ан­ти­ор­дын­ское вос­ста­ние, ка­ких еще не ви­ды­ва­ли вра­ги. Та­тар ло­ви­ли, где мог­ли, и ре­за­ли, би­ли, унич­то­жа­ли, слов­но бе­шен­ных крыс. Увы, от­вет­ный удар был еще ужас­нее – ка­ра­тель­ные от­ря­ды прак­ти­че­ски вы­ре­за­ли все твер­ское на­се­ле­ние. Мож­но ли это за­быть, про­стить, не знать об этом, де­лать вид, что ни­че­го по­доб­но­го не бы­ло?

Ан­на, спа­сая млад­ших де­тей, бе­жа­ла из Тве­ри и скры­ва­лась по се­лам, а то и в ле­сах. Та­та­ры, слов­но стая вол­ков, пре­сле­до­ва­ли ее сы­на Алек­сан­д­ра. Из Тве­ри он бе­жал в Псков, но ко­гда вра­ги про­ве­да­ли о том, от­пра­вил­ся даль­ше – в Лит­ву. Пско­ви­чи не хо­те­ли его от­пус­кать, го­во­ри­ли «не вы­да­дим, кня­же». Он же, как и отец, не хо­тел ги­бе­ли ни в чем не по­вин­ных лю­дей.

Не по ду­ше бы­ло кня­зю от­си­жи­вать­ся за кор­до­ном, ко­гда хищ­ни­ки рва­ли его кня­же­ст­во. Не по-рус­ски это, не по-люд­ски. Вер­нул­ся он и по­сколь­ку ни в чем не был по­ви­нен, ре­шил ехать в Ор­ду. Про­во­жа­ла его Ан­на, как и му­жа, с тя­же­лым серд­цем – зна­ла, на ги­бель. За кня­ги­ней шел весь го­род; все, кто ос­тал­ся в жи­вых. Го­ло­си­ли, про­си­ли не ехать. Алек­сандр от­ве­чал, что ему ехать на­до, да­же и на смерть, по­то­му что, по Пи­са­нию, на­до ду­шу свою по­ла­гать за дру­га своя и мно­ги­ми скор­бя­ми над­ле­жит вой­ти в Цар­ст­вие Не­бес­ное. То­гда ок­ру­жав­шие ска­за­ли: «Во­ля Гос­под­ня да бу­дет». Она пла­ка­ла, об­ни­мая сы­на.

Чу­да не вы­шло: в Ор­де кня­зя Алек­сан­д­ра и его стар­ше­го сы­на, Фео­до­ра, по при­ка­за­нию ха­на уби­ли. Уби­ли ни за что. Так про­сто, для ост­ра­ст­ки.

Те­ло при­вез­ли в Тверь. И вновь бы­ли по­хо­ро­ны в со­бо­ре. И вновь бы­ли сле­зы.
По­сле это­го у кня­ги­ни Ан­ны не ос­та­лось сил для мир­ских дел, да и ка­кие мог­ли быть де­ла, ко­гда кня­же­ст­во ле­жа­ло в руи­нах, зем­ля обез­лю­де­ла, а кня­зья, муж и два сы­на, бы­ли уби­ты.

По­стриг ее кня­ги­ня Ан­на при­ня­ла, но пре­да­нию, в твер­ском Со­фий­ском мо­на­сты­ре, с на­ре­че­ни­ем име­ни Со­фия. В мо­на­ше­ст­ве у нее бы­ло дру­гое имя, Со­фия. Но, ко­гда при­ня­ла схи­му, ей вер­ну­ли ее мир­ское имя – Ан­на.

Скон­ча­лась схи­мо­на­хи­ня Ан­на в ка­шин­ском Ус­пен­ском мо­на­сты­ре - в 1338 го­ду. Ка­за­лось бы, тут о ко­нец рас­ска­за о свя­той Ан­не. Но нет: свя­тость не до­су­жая вы­дум­ка, не чье-то ту­ман­ное ви­де­ние, она ре­аль­на и не­раз­рыв­но свя­за­на с на­шей жиз­нью.


Спус­тя две­сти лет об Ан­не со­вер­шен­но за­бы­ли, а гроб­ни­ца пре­бы­ва­ла в са­мом жал­ком ви­де. И вот, в 1611 го­ду, она в чер­ных оде­ж­дах схи­мо­на­хи­ни яви­лась во сне ме­ст­но­му по­но­ма­рю (по­но­марь - зво­нарь, цер­ков­ный слу­жи­тель) Ге­ор­гию и про­из­нес­ла длин­ную, воз­му­щен­ную речь. При­ве­дем ее сло­ва пол­но­стью: « Вы гроб мой ни во что вме­няе­те, счи­тае­те его обык­но­вен­ным и ме­ня пре­зи­рае­те.

Лю­ди шап­ки свои по­ме­та­ют на гроб мой, са­дят­ся на не­го, и ни­кто им это­го не воз­бра­ня­ет. Я ва­ми не­бре­го­ма и пре­оби­ди­ма. Не­у­же­ли нет сре­ди вас ра­зум­но­го че­ло­ве­ка и ни­кто из вас до­се­ле это­го не по­ни­ма­ет? И до­ку­да бу­де­те вы ме­ня по­пи­рать но­га­ми? Раз­ве вы не знае­те, что я мо­лю все­ми­ло­сти­во­го Бо­га и Бо­го­ро­ди­цу, да не пре­дан был бы го­род ваш в ру­ки вра­гов ва­ших, и что я со­хра­няю вас от мно­гих зол и на­пас­тей?!»

За­тем она ве­ле­ла ска­зать ду­хо­вен­ст­ву, что­бы гроб ее дер­жать «че­ст­нее» (т. е. дос­той­но) и что­бы за­жгли пе­ред гро­бом све­чу, «пред об­ра­зом - Спа­са Не­ру­ко­тво­рен­но­го».

Кро­ме то­го, она обе­ща­ла ис­сле­дить по­но­ма­ря, ко­то­рый был силь­но бо­лен и стра­дал.
Ге­ор­гий обо всем до­ло­жил свя­щен­ни­ку и тот, уви­дев по­но­ма­ря вне­зап­но вы­здо­ро­вев­шим, по­ве­рил. За­тем бы­ли об­ре­те­ны мо­щи свя­той Ан­ны. По­сле это­го чу­де­са ста­ли про­ис­хо­дить де­сят­ка­ми.

Но и тут не обош­лось без до­сад­но­го не­до­ра­зу­ме­ния. Те­ло свя­той бы­ло це­ло и ру­ки це­лы, а паль­цы сло­же­ны бы­ли в дву­пер­ст­ном зна­ме­ни. Ее обвинили в том, что она староверка, раскольница! Но ведь это было еще до раскола и как мог­ли быть еще сло­же­ны пальцы у схи­мо­на­хи­ни, по­чив­шей в XIV ве­ке?!

Словом. Тем не ме­нее, «муд­рое» цер­ков­ное ру­ко­во­дство, ка­но­ни­зи­ро­вав­шее Ан­ну в 1649 го­ду, в 1677 го­ду ее де­ка­но­ни­зи­ро­ва­ло, то есть ли­ши­ло свя­то­сти. Что, ко­неч­но, не ме­ша­ло ка­шин­цам по­кло­нять­ся Ан­не, счи­тая ее сво­ей за­ступ­ни­цей и по­кро­ви­тель­ни­цей.

Это не­до­ра­зу­ме­ние бы­ло ис­прав­ле­но лишь в 1909 го­ду, во вре­мя прав­ле­ния Ни­ко­лая Вто­ро­го. На­до ска­зать, что эта сто­ро­на по­след­не­го рус­ско­го им­пе­ра­то­ра из­вест­на ма­ло. За вре­мя его прав­ле­ния Рос­сия об­ре­ла, кро­ме Ан­ны Ка­шин­ской, це­лый сонм рус­ских свя­тых: Фео­до­сия Чер­ни­гов­ско­го и пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, свя­ти­те­лей Ио­а­саф Бел­го­род­ско­го и Ер­мо­ге­на Мо­с­ков­ско­го, Пи­ти­ри­ма Там­бов­ско­го и Ио­ан­на То­боль­ско­го. На­до от­ме­тить, что им­пе­ра­тор про­явил осо­бую на­стой­чи­вость в де­ле ка­но­ни­за­ции Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, свя­ти­те­лей Ио­а­са­фа Бел­го­род­ско­го и Ио­ан­на То­боль­ско­го.

Осо­бо он чтил свя­то­го пра­вед­но­го от­ца Ио­ан­на Крон­штадт­ско­го. Увы, не­бес­ное за­ступ­ни­че­ст­во не убе­рег­ло Рос­сию от вско­ре по­сле­до­вав­ших бед­ст­вий.

Дмит­рий Гроз­ные очи

«Была борьба, битвы, гордый княжеский род, великая Тверь, великий Михаил-страстотерпец, погибший в Орде, Дмитрий Грозные Очи, зарубивший Юрия…»
Дмитрий Михайлович Балашов, «Ветер времени»

Мы уже дос­та­точ­но рас­ска­за­ли о мо­с­ков­ском кня­зе Юрии Да­ни­ло­ви­че, уби­то­го в Ор­де из мес­ти Дмит­ри­ем, сы­ном Ми­хаи­ла Твер­ско­го. Вряд ли сто­ит их вра­ж­ду объ­яс­нять борь­бой за власть ме­ж­ду Тве­рью и Мо­ск­вой. Это бы­ло про­ти­во­стоя­ние чес­ти и бес­чес­тия и, в бо­лее ши­ро­ком смыс­ле, из­веч­ная вой­на Све­та и Тьмы.

Дмит­рий Ми­хай­ло­вич на­чал со­вер­шать во­ен­ные по­хо­ды, ко­гда ему ис­пол­ни­лось 12 лет. То­гда, в 1304 го­ду, отец по­слал его на за­хват Ниж­не­го Нов­го­ро­да, что­бы от­ту­да пе­ре­крыть мо­с­ков­ские тор­го­вые пу­ти на Оке. Но даль­ше сто­лич­но­го Вла­ди­ми­ра юный пол­ко­во­дец прой­ти не смог. Ми­тро­по­лит Петр за­пре­тил Дмит­рию про­ли­вать кровь ни в чем не по­вин­ных ни­же­го­род­цев и, ли­шив сво­его бла­го­сло­ве­ния, фак­ти­че­ски аре­сто­вал его. Дмит­рий три не­де­ли про­сто­ял во Вла­ди­ми­ре, не зная как ему быть даль­ше, а по­том по­ехал до­мой.

Ви­ди­мо, сло­ва ми­тро­по­ли­та глу­бо­ко за­па­ли в ду­шу твер­ско­го кня­зя и по­то­му, спус­тя 10 лет, он не за­хо­тел на­чать бит­ву с нов­го­род­ца­ми, ко­гда они на­па­ли на его зем­ли. Два рус­ских вой­ска по­стоя­ли друг про­тив дру­га, да и за­кон­чи­ли де­ло ми­ром.

Со­всем по-ино­му дей­ст­во­вал Юрий Мо­с­ков­ский, под­го­во­рив­ший нов­го­род­цев на­пасть на твер­ские зем­ли. По­сле за­клю­че­ния ми­ра он за­нял нов­го­род­ский стол, от­пра­вил­ся в Ор­ду и там ок­ле­ве­тал ве­ли­ко­го кня­зя Ми­хаи­ла. Мы уже рас­ска­за­ли о каз­ни это­го свя­то­го кня­зя. Юрий от­нюдь не тер­зал­ся му­ка­ми со­вес­ти. Он при­ка­зал уби­то­го Ми­хаи­ла за­ко­пать в мо­с­ков­ской зем­ле безо вся­ких по­чес­тей. Это­му вос­про­ти­вил­ся Дмит­рий и на­сто­ял, что­бы от­ца по­хо­ро­ни­ли, как по­ло­же­но и в Тве­ри.

Юрий до­бил­ся сво­его – по­лу­чил яр­лык на ве­ли­кое кня­же­ние. Здесь важ­но по­нять, что на Ру­си нель­зя бы­ло про­сто так, да­же и с по­мо­щью та­тар, стать ве­ли­ким кня­зем. Ос­но­ва­ни­ем для это­го мог­ло быть толь­ко стар­шин­ст­во в ро­ду. Юрий, со­глас­но этой тра­ди­ции, не мог рас­счи­ты­вать на то, что­бы стать ве­ли­ким кня­зем. Еще до его по­езд­ки в Ор­ду ми­тро­по­лит Мак­сим убе­ж­дал кня­зя в том, что­бы он не пре­тен­до­вал на ве­ли­кий вла­ди­мир­ский стол. Князь же от­ве­тил, что и ду­мать не ду­ма­ет о яр­лы­ке, а едет в Ор­ду про­сто так, по сво­им де­лам. Сло­вом, об­ма­нул. Это ему «за­члось» в Ор­де – там ко­вар­ст­во це­ни­ли, ими лег­че бы­ло управ­лять. Че­ст­ных, та­ких как Ми­ха­ил Твер­ской, та­та­ры не по­ни­ма­ли, опа­са­лись и ста­ра­лись от них из­ба­вит­ся.

На Ру­си от­но­ше­ние к мер­зав­цам бы­ло иное, их не­на­ви­де­ли. Так, оси­ро­тев­шие твер­ские бра­тья, Дмит­рий и Алек­сандр, не до­ве­ря­ли но­во­му ве­ли­ко­му кня­зю, Юрию Мо­с­ков­ско­му. Они со­вер­шен­но вер­но рас­су­ж­да­ли, что, по рус­ской по­сло­ви­це, «гор­ба­то­го мо­ги­ла ис­пра­вит». А Юрий, тем вре­ме­нем, упи­вал­ся вла­стью. В Нов­го­ро­де пра­вил его брат Афа­на­сий. Ря­зань он се­бе под­чи­нил, а ос­таль­ные кня­зья по­мал­ки­ва­ли. Сло­вом, на Ру­си Дмит­рию ис­кать со­юз­ни­ков бы­ло бес­по­лез­но, и он на­шел их в Лит­ве, же­нив­шись в 1320 го­ду на Ма­рии, до­че­ри ве­ли­ко­го ли­тов­ско­го кня­зя Ге­ди­ми­на.

Тут в 1321 го­ду Юрий и по­про­бо­вал свои си­лы – дви­нул­ся на го­род Ка­шин, ко­то­рый ре­шил уп­ла­тить дань Ор­де на­пря­мую, ми­нуя ве­ли­ко­го кня­зя. Ка­шин­цев спас Дмит­рий, встав­ший на пу­ти у Юрия. Сра­же­ния не бы­ло, Дмит­рий, как обыч­но, свел де­ло к мир­ным пе­ре­го­во­рам.

Он ве­рил, что ху­дой мир луч­ше доб­рой ссо­ры и кро­во­про­ли­тия. Увы, мир, дей­ст­ви­тель­но, за­клю­чи­ли «ху­дой». Юрий до­бил­ся от Дмит­рия за­ве­ре­ния, что тот не ста­нет пре­тен­до­вать на от­цов­ское на­сле­дие – ве­ли­кий стол. А у ка­шин­цев ве­ли­кий князь дань – две ты­ся­чи се­реб­ром, взял, яко­бы для пе­ре­да­чи ор­дын­цам, как то и по­ло­же­но по ие­рар­хии. Взял, и как мел­кий жу­лик, при­сво­ил се­бе.

Его во­ров­ст­во мог­ло обер­нуть­ся для тве­ри­чей и ка­шин­цев боль­шой бе­дой. С Юрия ста­лось бы обол­гать их пе­ред ха­ном – мол, от­ка­за­лись вам дань пла­тить. Не­труд­но пред­ви­деть ре­ак­цию ха­на – та­та­ры с ка­ра­тель­ны­ми ак­ция­ми не мед­ли­ли.

Дмит­рий Твер­ской от­пра­вил­ся в Ор­ду и зая­вил ха­ну Уз­бе­ку, что ка­шин­ская дань ук­ра­де­на Юри­ем. Ах, не по­ни­мал князь, что то, что по рус­ским мер­кам – пре­сту­п­ле­ние, по та­тар­ским – доб­лесть. Уз­бек, ре­шив, что две ты­ся­чи руб­лей не так уж мно­го, ре­шил из этой си­туа­ции из­влечь для се­бя мак­си­маль­ную вы­го­ду. Во-пер­вых, он знал, что Юрий от не­го ни­ку­да не де­нет­ся и день­ги, ра­но или позд­но, от­даст.

Во-вто­рых, поя­ви­лось воз­мож­ность по­слать на Русь во­ен­ный от­ряд, яко­бы для по­ис­ков Юрия, а на са­мом де­ле для то­го, что­бы ос­но­ва­тель­но по­гра­бить рус­ские зем­ли. В-треть­их, Уз­бек за­дер­жал у се­бя кня­зя Дмит­рия за­лож­ни­ком – до раз­би­ра­тель­ст­ва с Юри­ем.

А тем вре­ме­нем на Ру­си «ра­зы­ски­вал» Юрия та­тар­ский от­ряд во гла­ве с «силь­ным по­слом» Ах­мы­лой. Соб­ст­вен­но, кня­зя ис­кать не спе­ши­ли, а гра­би­ли на­род. Все же, Юрий на­ко­нец уз­нал, что его ра­зы­ски­ва­ет хан и за­спе­шил в Ор­ду. Его пла­нам ре­шил по­ме­шать млад­ший брат, Алек­сандр Ми­хай­ло­вич, ко­то­рый пе­ре­хва­тил ве­ли­ко­кня­же­скую дру­жи­ну у ре­ки Ур­дом и всту­пил в бит­ву. Тве­ря­ки по­бе­ди­ли, но са­мо­го Юрия Алек­сандр упус­тил – он бе­жал во Псков и там спря­тал­ся.

Ме­ж­ду тем, в Ор­де хан Уз­бек, к не­ма­ло­му сво­ему удив­ле­нию, так и не до­ж­дал­ся Юрия с день­га­ми. Ему ни­че­го не ос­та­ва­лось ино­го, как при­знать пра­во­ту Дмит­рия и вру­чить ему яр­лык на ве­ли­кое Вла­ди­мир­ское кня­же­ние. Вот и вы­шло, что­бы не бы­ло бы сча­стья, да не­сча­стье по­мог­ло. Осе­нью 1322 го­ду Дмит­рий Ми­хай­ло­вич воз­вра­щал­ся из Ор­ды уже не твер­ским, а ве­ли­ким кня­зем всей Ру­си. По­сле­дую­щие три го­да прав­ле­ния Дмит­рий оз­на­ме­но­ва­лись ми­ром и по­ко­ем – ле­то­пис­цы про­пус­ти­ли их как «не­ин­те­рес­ные» для ис­то­рии.

Ну, а что же Юрий? Он по­нял, что про­иг­рал и ре­шил на вре­мя уй­ти в тень. Из Пско­ва пе­ре­брал­ся в Нов­го­род и стал там пра­вить, не имея на это ни ма­лей­ше­го пра­ва – по сло­жив­шей­ся тра­ди­ции Нов­го­ро­дом пра­вил ве­ли­кий князь или его на­ме­ст­ник. Дмит­рий же, ви­ди­мо, не хо­тел до­би­вать вра­га и по­про­сту ста­рал­ся не за­ме­чать его, мол, пусть се­бе жи­вет, как мо­жет. Да, кста­ти ска­зать, нов­го­род­ский князь де­лом был за­нят - на­чал строи­тель­ст­во го­ро­да-кре­по­сти Оре­шек, вое­вал со шве­да­ми. Вот толь­ко в за­клю­чен­ных с се­вер­ны­ми со­се­дя­ми до­го­во­рах он не­из­мен­но ве­ли­чал се­бя ве­ли­ким кня­зем.

Так ми­ну­ло два го­да. Юрий Да­ни­ло­вич, ви­дя, что гро­за ми­но­ва­ла, вод­ным пу­тем от­пра­вил­ся в Ор­ду. По­нят­но, что с бо­га­ты­ми да­ра­ми. Яс­ное де­ло, что­бы по­лу­чить яр­лык на ве­ли­кое кня­же­ние. В Ор­де яр­лык да­ва­ли то­му, кто да­вал боль­шую взят­ку.

Бра­тья Дмит­рий и Алек­сандр уз­на­ли об этом и так­же от­пра­ви­лись в Ор­ду, что­бы по­ме­шать осу­ще­ст­вить­ся пла­нам Юрия.

Там они и встре­ти­лись. Но Ми­хай­ло­ви­чи на­прас­но на­дея­лись, что вор и бег­лец, чья ви­на бы­ла оче­вид­ной, бу­дет не­мед­лен­но на­ка­зан. Хан Уз­бек тя­нул с при­ня­ти­ем ре­ше­ния. Во-пер­вых, в му­ках ожи­да­ния для не­го бы­ла ве­ли­кая сла­дость вла­сти: пусть за­ви­си­мые от не­го му­ча­ют­ся, ждут, бо­ят­ся, на­де­ют­ся… А он возь­мет и при­мет са­мое не­ожи­дан­ное ре­ше­ние. По­ка сам не зна­ет ка­кое.

Ес­те­ст­вен­но, за­кля­тые вра­ги ви­де­лись в Ор­де. Юрий, на­вер­ное, по­хва­лял­ся пе­ред брать­я­ми, что Уз­бек ни­ко­гда не тро­нет сво­его ро­ди­ча, му­жа се­ст­ры а, ско­рее уж, каз­нит их, как каз­нил их от­ца. Мо­жет быть, и опи­сы­вал, как тер­за­ли здесь Ми­хаи­ла Твер­ско­го. Все это бы­ло не­вы­но­си­мо для Дмит­рия, ко­то­ро­го в на­ро­де не зря про­зва­ли Гроз­ные очи. В кон­це кон­цов, он не вы­дер­жал и на­бро­сил­ся на Юрия, по­ра­зив его на смерть…чем, увы, под­пи­сал се­бе смерт­ный при­го­вор.

В сло­вах уби­то­го, дей­ст­ви­тель­но, бы­ло мно­го прав­ды: Уз­бек не ре­шал­ся каз­нить ро­ди­ча и го­тов был уж ско­рее по­ка­рать Дмит­рия, да не за что бы­ло. А тут убий­ст­во в Ор­де род­ст­вен­ни­ка ха­на и без ве­до­ма ха­на! Сло­вом, на сей раз хан Уз­бек с на­ка­за­ни­ем тя­нуть не стал. 21 но­яб­ря 1325 го­да, как ска­за­но в ле­то­пи­си, «мстя кровь от­чу», Дмит­рий соб­ст­вен­но­руч­но убил Юрия, а 15 сен­тяб­ря 1326 го­да он сам был каз­нен ор­дын­ца­ми.

Бра­та же его, Алек­сан­д­ра, хан от­пус­тил в Тверь, но в со­про­во­ж­де­нии сво­их лю­дей, как бы под кон­во­ем, как «кра­моль­ни­ка и свое­воль­ни­ка».