Описание:Детский приключенческий телефильм по одноименному роману Анатолия Рыбакова.
Пионеры 20-х годов пытаются раскрыть тайну морского кортика, хранящего
шифрованное послание. Но при этом им приходится то и дело вступать в
противостояние с бандитами...
«В 1953 году появился «Кортик», снятый на «Ленфильме». Главное,
решающее достоинство картины состояло в том, что она на редкость точно
воссоздавала эмоциональную атмосферу времени, о котором рассказывалось
в книге.
И вот в 1973 году ЦТ показывает три серии «Кортика». Телевизионное
прочтение популярной повести столь отлично от кинематографического,
будто специально призывает к сравнениям. Форма в телефильме подчинена
особенностям голубого экрана. Тут господствует неторопливость,
обстоятельность, спокойствие повествовательных интонаций. Первая серия
знакомит нас с основными героями в маленьком городке Ревске: здесь
завязывается таинственная история со старинным морским кортиком. Во
второй серии действие переносится в Москву, где герои фильма добывают
недостающие для раскрытия ножны кортика. И, наконец, в третьей серии
все линии сюжета находят свое завершение.
Уже в начале фильма мы встречаемся с кортиком: его прячет один из
героев и находит другой. Но после энергичной завязки наступают долгие
жанровые сцены, повествующие о дедушке, бабушке и их непоседливом внуке
Мише. Дедушка, как и сотни его кинематографических предшественников,
ходит в жилетке поверх поддевки и постоянно нюхает табак. Бабушка все
время корит Миш...Детский приключенческий телефильм по одноименному роману Анатолия Рыбакова.
Пионеры 20-х годов пытаются раскрыть тайну морского кортика, хранящего
шифрованное послание. Но при этом им приходится то и дело вступать в
противостояние с бандитами...
«В 1953 году появился «Кортик», снятый на «Ленфильме». Главное,
решающее достоинство картины состояло в том, что она на редкость точно
воссоздавала эмоциональную атмосферу времени, о котором рассказывалось
в книге.
И вот в 1973 году ЦТ показывает три серии «Кортика». Телевизионное
прочтение популярной повести столь отлично от кинематографического,
будто специально призывает к сравнениям. Форма в телефильме подчинена
особенностям голубого экрана. Тут господствует неторопливость,
обстоятельность, спокойствие повествовательных интонаций. Первая серия
знакомит нас с основными героями в маленьком городке Ревске: здесь
завязывается таинственная история со старинным морским кортиком. Во
второй серии действие переносится в Москву, где герои фильма добывают
недостающие для раскрытия ножны кортика. И, наконец, в третьей серии
все линии сюжета находят свое завершение.
Уже в начале фильма мы встречаемся с кортиком: его прячет один из
героев и находит другой. Но после энергичной завязки наступают долгие
жанровые сцены, повествующие о дедушке, бабушке и их непоседливом внуке
Мише. Дедушка, как и сотни его кинематографических предшественников,
ходит в жилетке поверх поддевки и постоянно нюхает табак. Бабушка все
время корит Мишу за шалости, но в каждом ее упреке слышится едва
скрываемая нежность. Я останавливаюсь на штампованности характеров и
сюжетных обстоятельств, чтобы понять, откуда рождается скука, внезапно
охватывающая зрителя.
В отличие от старого фильма, где всякая предыдущая сцена рождала
последующую, где, говоря словами Чехова, каждое ружье «стреляло», в
телевизионном трехсерийном фильме значительная часть метража (чуть ли
не половина) уводит зрителя в сторону от главного действия. И вот что
любопытно: при всей своей типично телевизионной подробности многие
эпизоды не оставляют у нас ощущения, что мы познакомились с новыми
людьми, узнали об их жизни. Словом, метраж картины непропорционален
заключенной в нем художественной информации: в фильме нет того, что
принято называть вторым планом, мы не запомнили в нем никого, кроме
главных персонажей.
В этом, конечно, повинен не только сценарии, но и уровень режиссерского
решения. Понадеявшись, очевидно, на то, что интрига «вывезет»,
постановщик всерьез не позаботился, чтобы каждая сюжетная линия обрела
свой художественный облик. Лучше других поставлены сцены в клубе, где
молодые герои занимаются в театральной студии: мы запоминаем и
атмосферу репетиции, и уверенную в себе руководительницу, и не по годам
рассудительного Шурку - режиссера.
Многие эпизоды фильма поставлены и смонтированы откровенно небрежно.
Скажем, в сценах боя монотонно чередуются кадры, которые показывают
стреляющие орудия и падающих врагов. Богатство кинематографических
средств, способных передать напряженность сражения, сведено к скудному
набору планов.
Весьма ощутимы перепевы приключенческих лент. Лихие драки, трюки с
перевертыванием лестниц, неожиданные лирические песенные вставки,
всадники, медленно возникающие силуэтом на фоне холма,— все это
напоминает кадры из «Неуловимых мстителей».
Аморфная драматургия шествует рядом с вялой режиссурой, а за ними
тянется невыразительная игра актеров. К сожалению, и дети, кроме
ленного и обаятельного Генки (Володя Дичковский) оказались лишенными
непосредственности. Создается впечатление, что раскрытие тайны для них
— не увлекательное, захватывающее приключение, а скучное задание,
полученное от взрослых.
Как видим, сравнение двух прочтений одной повести явно не в пользу
телевизионного. Впрочем, и без этого сравнения телефильм не выдерживает
серьезной критики. Его неудача заставляет задуматься над некоторыми
общими проблемами телевизионного «чтения» художественной литературы. Я
уже называл основной особенностью телевизионной формы рассказа
неторопливость повествования. Для телечтения это, наверное, одна из
привлекательных черт. Возможность обстоятельно, вникая во все
художественные подробности, детали, прочесть литературное произведение
— вещь замечательная.
Но случилось так, что эта способность телевидения стала превращаться в
некий канон формы. Неторопливость стала подчас самоцелью,
многосерийность — признаком якобы серьезного отношения к литературе. Из
этого принципа проистекает вся «эстетика» многосерийного чтения
литературы. Прозаизм буквалистского пересказа начинает постепенно
вытеснять поэзию кинематографического творчества.»
