В народном сознании праздник Троицы часто связывали с образом Богородицы, что нашло отражение и в троицких песнях: "Благослови, Троица! Богородица!"; "Алилей! Семик, Троица! Семик, Богородица!" (Денисова И.М. 1995. С. 162). Это представление объясняется тем, что в некоторых местах под Троицей понимался образ божественной семьи: Бога-Отца, Богоматери, Бога-Сына.
Троица почиталась в народе за большой праздник, к нему тщательно готовились: мыли и убирали дома, занимались приготовлением блюд для праздничного стола, заготавливали зелень.
В русской традиции праздник Троицы связывался, прежде всего, с почитанием растительности, расцвет которой приходился как раз на это время. Символом праздника, главным атрибутом многих обрядовых действий была береза. На растущих березах обычно "завивали" ветви, переплетая их друг с другом, с травой, цветами, лентами, полотенцами и т.д. Со временем их обязательно "развивали", считая, что в противном случае дерево может "обидеться". В некоторых местах березы срубали, украшали, рядили в девичью/женскую одежду и вносили в поселения, в дома, совершали с ними обходы засеянных полей, лугов, деревень, изб. Участники трапез, проходивших около берез, устраивали ритуальное "кормление" дерева. Девушки кумились с березой и называли ее в течение праздника "кумой"; ее использовали в гаданиях. Часто троицкая березка становилась центром народного гулянья Троицкого дня.
Помимо этого повсеместно свежей зеленью украшали поселки, церкви, дома и хозяйственные постройки. Зеленые венки венчали обычно головы людей, а местами и животных (см. Троицкий венок). В ряде мест в этот день запрещалось рубить и ломать деревья и ветви; разрешалось срубать только обрядовое деревце - выбранную заранее березку. Поэтому крестьяне часто говорили, что в Троицу лес - именинник. Существовало также представление о том, что растения на Троицу обладают особой магической силой, оно нашло отражение в локальном обычае собирать в ночь на Троицу лекарственные травы.
Троица считалась в народе праздником исключительно женским, а точнее девичьим; "наш праздник, девичий! Барышни гуляют", - говорили в селе Никольском Можайского уезда Московской губ. (Елеонская Е.Н., 1994, с. 219). Реже Троицу или часть ритуальных действий этого дня называли "бабьим" праздником.
В этот день девушки одевали самые лучшие наряды, нередко сшитые специально для троицких гуляний. В Белгородской обл. на каждый день троицкого праздничного цикла полагалось особое платье: в троицкую субботу одевали красные рубахи, в воскресенье - старинные белые, в понедельник - сшитые из фабричной ткани. Повсеместно головы украшали венками из свежей зелени; в северных районах их заменяли головные уборы, вышитые золотыми нитями и металлическими пластинами, которые не носили в другие праздничные дни.
Нарядно одетые девушки прогуливались при всеобщем собрании народа вдоль своей или центральной деревни, а также собирались около приходского храма. В Можайском у. Московской губернии в церковную службу Троицкого дня входил специальный девичий молебен. К этому дню были приурочены ритуальные действия, совершаемые образуемыми в весенне-летний период временными объединениями девушек и молодок: начальный или финальный этап кумления, крещения и похорон кукушки, ряд обрядов с березой, коллективный сбор лекарственных трав. Среди ритуальных предметов, сопровождавших эти обряды, преобладали элементы девичьего/женского костюма: ленты, косники, нередко выплетаемые прямо из кос, снятые с головы платки, головные уборы и венки, украшения - бусы, серьги, кольца. Женский облик имели, в большинстве случаев, центральные персонажи троицких обрядов и игр - кукушка (Крещение и похороны кукушки), березка (Троицкая береза) и т.д. Предполагается, что некогда в Троицу совершали поминовение исключительно душ умерших младенцев, девушек и молодых женщин (Виноградова Л.Н. 1986. С. 128).
Девичьи ритуалы сопровождала непременная трапеза, которая предполагала коллективный сбор продуктов: в складчину или по домам односельчан. Главными блюдами были яйца и яичница, а также изделия из теста; приготавливали их нередко старшие женщины. В Орловской губернии пекли каравай; относили его в рощу и, украсив венками, клали на скатерть, вокруг которой водили хороводы. Затем делили каравай на части и раздавали их по семьям, где были девушки на выданье. Эти кусочки засушивали и использовали при изготовлении свадебного каравая, считая, что это принесет новой семье счастье и любовь. Скатерть из-под троицкого каравая также хранили, на смотринах - одном из важных этапов свадебного обряда, ее тайно клали на стол под верхнюю скатерть, считая, что таким образом можно крепче привязать парня к девушке. В других местах Орловской губернии бытовал обычай "молить каравай": пекли два каравая, один из которых девушки съедали сами, а с другим ходили завивать березы и гулять.
Для Троицы характерны девичьи гадания на будущее с пусканием на воду троицких венков завиванием берез, киданием обрядового деревца в реку. Дерево (в основном, береза) использовалось в гаданиях и иначе: девушки бросали в него ложки; чья ложка упадет на землю, а не застрянет в ветвях, та девушка раньше других выйдет замуж. В некоторых местах существовал обычай спрашивать у кукушки, в то время, когда она кукует, долго ли еще девушке оставаться в доме отца; сколько раз прокукует кукушка, столько лет ждать ей замужества. Гадая, девушки старались узнать направление, откуда может появиться жених. Для этого девушка кружилась вокруг своей оси и падала; или, получив свою часть при разламывании старого плуга, бросала ее, не глядя - в какую строну упадет девушка или часть плуга, в той стороне жених будет. В ночь на Троицу девушки обязательно сжигали старые мужские штаны для того, чтобы невест в поселении было больше ( Елеонская Е.Н. 1994. С. 219).
Представление о девичьем характере праздника сохранилось в обрядовых песнях, играх, хороводах; для них характерен мотив величания девушек, девичьего праздника, девичьих занятий.
"Йо, йо, березонька!
Йо, йо, кудрявая!
Семик честной да Троица -
Только, только у нас, у девушек,
И праздничек!"
(Шангина И.И. 1997, с. 140).

Кроме того, в троицком фольклоре часто встречается мотив негативного отношения участниц обряда к мужчинам: мужьям и парням, который отчасти отражает запрет на присутствие мужчин во время свершения девичьих ритуалов. Так, в некоторых обращениях к березке звучит просьба: "Сгуби и ты мужа, сломи ему голову" (Денисова И.М. 1995. С.107). Широко бытовала троицкая песня "пустить стрелу":
"Ой, пущу стрелу вдоль по улице,
Ты лети, стрела, вдоль по широкой,
Ты убей, стрела, добра молодца…"
(Болонев Ф.Ф. 1975. С. 68).

Песня об избиении парней исполнялась в хороводе возле березки у русских старообрядцев Забайкалья. В ряде мест был распространен хоровод "Дударь", основными участниками которого были девушки, образующие круг, и парень - "дударь", стоящий в его центре. Они исполняли песню, представлявшую собой диалог между группой девушек и "дударем". После последнего вопроса девушки подбегали к "дударю", со смехом били и трепали его за волосы, и в финале изгоняли (АРЭМ, ф. 7, оп. 1, дело № 1418). В троицких песнях поется также о нежелании замужества: "Виси, венок, не развивайся, а моя девичья краса не кончайся" (Бернштам Т.А. 1981. С.202), и о тяжелой жизни замужней женщины.
Со временем, когда выполнению девичьих ритуалов уже не придавалось такого значения как прежде, Троица стала осмысляться как праздник молодежи. Его характерной чертой были всеобщие молодежные гулянья, на которые сходились представители нескольких деревень. Гулянья нередко продолжались всю ночь, при этом обычно жгли костры. В Жиздринском уезде Калужской губернии, существовал обычай, согласно которому совместные группы парней и девушек с утра обязательно посещали церковь. В Орловской губернии для молодежи в Троицу впервые ставили качели - рели, около которых также разворачивались гуляния. Собравшись вместе "сельская молодежь проводит время в веселье, устраивая на полянках различные игры и хороводы" (Макаренко А. А. 1993. С. 112), некоторые из них были характерны только для этого праздника. Обычно играли в горилки, столбики, "воротца". В Дмитровском крае обязательной в этот день считалась игра "в чистку", в ходе которой две группы молодежи переговаривались между собой в песне:
"- А мы чистку чистили,
- А мы просу сеяли,
- А чем же вам вытоптать?
- А мы вашива коня изловим
- А мы пашню пахали,
- А мы вашу просу вытопчем,
- А мы коня выпустим,
- А чем же вам изловить?" И т.д.
(Зернова А.Б. 1932. С. 28)

К основным обрядовым действиям Троицкого дня относились выходы в поле (см. Вождение Колоска), ритуальные шествия с березами, с ряжеными (см. Троицкая береза, Семик), местами - с троицкими иконами и водосвятскими молебнами. Почти повсеместно были распространены обходы деревень и домов.
Деревенские обходы включали и опахивание селения, практиковавшееся в ночь на Троицу в Можайском уезде Московской губернии. Оно проводилось с целью избежать падежа скотины. Для совершения этого обряда девушки одевали специально сшитые белые рубахи и сарафаны, распускали косы и повязывали поверх них белые платки; парни запасались пастушьими хлыстами и тайно выносили у кого-нибудь со двора соху или плуг. В 12 часов ночи молодежь выходила за деревню. Девицы впрягались в соху или в плуг, впереди с иконой вставала девушка или специально приглашенная вдова, по сторонам - парни с кнутами. При движении процессии плугом проводили борозду вокруг деревни, при этом отваливая пласты земли от поселения. На перекрестках пропахивали крест, клали на его перекрестье ладан, иногда можжевельник, кусочки хлеба, веточки березки; парни били кнутами по земле, после этого процессия продолжала движение, пока не возвращалась на исходное место. Действие проходило в полном молчании. После опахивания из плугов, саней и других предметов, тайком унесенных молодежью со дворов односельчан, в центре поселения "строят новую деревню", чтобы скотина утором не смогла пройти (Елеонская Е.Н. 1994. С. 219-220).
Обходы домов обычно совершали группы девушек, они пели песни, в которых звучало требование: "Дай, яичко на яишенку", если их не одаривали, то следовала угроза: "У тебя бы курицы не неслись" (Традиционные обряды. 1985. № 333). В Московской губернии с троицкой закличкой "Уж ты, кумушка, да ты, голубушка" и с благопожеланиями дома обходили дети (Чернышева М.Б. 1995. С. 6-7). В Слободском у. Вятской губернии на Троицын день по домам ходили артели "славцев" - около 30 человек парней и мужчин пожилого возраста - и "славили" хозяев, распевая под окнами колядки или песни с припевом "Виноградье красное".
Местами существовал обычай ходить по домам, где жили девушки, на угощение. В поволжских губерниях в гости ходили только подруги; в Енисейской губернии "пригласья" удостаивались и парни. "Отсидев у одной подруги, отпировав "столы" переходят к очередной подружке на "столы": пьют водку пиво, поедают приготовленные нарочито для этого случая "ес(т)вы", в числе которых непременным кушаньем бывают пирожки с яичной начинкой и "еишня" на молоке в качестве заключительного блюда" (Макаренко А.А. 1993. С. 113).
Троица завершала пасхальный праздничный цикл: в этот день заканчивали катать яйца, в ряде мест переставали водить хороводы, делая перерыв до Успенья; и период чествования молодых пар, поженившихся зимой. В Новгородской губернии обычай устраивать смотрины молодоженам называли "трясти порох". Во время гулянья, на лугу, среди хороводов и игр в "огорыши", кто-нибудь из присутствовавших мужчин срывал картуз с молодого новожена, тряс им над его головой и кричал на все поле: "Порох на губе, жена мужа не любит" (Максимов С.В. 1993. С. 466). На крик появлялась из толпы молодуха, становилась перед мужем, кланялась ему в пояс, снимала вновь положенный на голову картуз, брала мужа за уши и трижды целовала, а затем кланялась на четыре стороны. После чего присутствовавшие начинали обсуждать их, в основном молодую.
Троица являлась также своеобразным разделом весны и лета. Во многих местах к Троице заканчивались все весенние сельскохозяйственные работы. Как и в другие пограничные дни, в Троицу, по поверьям, активизировались потусторонние силы. В некоторых локальных традициях Троица осмыслялась как последний день разгула русалок, в других, как последний день перед выходом русалок на землю. Олицетворением нечисти, разгуливавшей по земле, были ряженые, которых в Белгородской области называли "дяды". В ночь с Троицы на Духов день и в течение последующих трех ночей мужики, одевшись во все старое, "рваное, негожее некуда", привязав горб, усы и бороду, и взяв "притуги" (цепы), косы, палки, отправлялись гулять по деревне. Внезапно появившись, "молчаком", "дяды" нападали на людей: они махали палками, били в косы, грохотали, стебали хворостиной. Чтобы защитить свои дома от влияний нечистой силы, калужские крестьяне в Троицу мелом ставили над окнами и дверьми кресты.
На заключительном этапе празднования Троицы совершались проводные обряды: отпевание, потопление, сжигание троицкой березки, проводы Костромы. В некоторых случаях их также можно рассматривать как ритуал изгнания, выпроваживания нечисти.