«Упорство».
Алексей ТОЛСТОЙ
Как может красноармейское сердце далее терпеть то, что
немец наступает, а мы продолжаем отдавать ему нашу землю, наши города и села,
обрекать наших детей, жен и матерей на жестокие муки и горькое посмешище нахальным
немцам?
Нет этому оправдания, так поступать не годится!
Верховное гитлеровское командование торопится упредить
неизбежные, страшные ему события этой осени. Оно пытается захватить как можно
больше советской земли и воспользоваться не им посеянным хлебом на Дону и Кубани
и этим еще раз подхлестнуть настроение у себя в тылу и на фронте; у Гитлера
доверчивых дураков еще много, и вагоны с советской пшеницей несомненно
вызовут взрыв торжества у людей с голодными болячками на губах.
Германский тыл смотрит на каждого своего солдата как на
добытчика: он-то уже привоюет и хуторок с мельницей и пшеничным полем, и в
Берлин пригонит рабынь - славянских девок, не пропустит ни куска сала, ни
хвоста вяленой рыбки, аккуратно упакует для посылки своей Амалии одеяло с
пуховой подушкой и казачьи суконные шаровары, и сдернет с казачки юбку и
кофточку, и залезет в ее сундук, обтерев свою лапу от крови.
Немец идет на добычу. Немец упрямо прет: он понимает, что
неотделимо связан с Гитлером и всей фашистской Германией общностью кровавого
преступления, - он боится суда больше, чем смерти.
Германское командование намеревается вырваться к низовьям
Волги и на Каспийское море, чтобы парализовать могучую водную артерию,
питающую наш фронт и тылы нефтью и хлебом. И основная его задача - прорыв на
Москву и на Баку.
О! Тогда Гитлер - король. Тогда немцам уже не понадобится
зарывать свои танки, тогда их будут бросать на нас тысячами; тогда фашистские
пикировщики с командами безусых белобрысых мальчишек, жадных до убийства ради
убийства, снова, как и в прошлом году, будут бомбить и жечь города и селенья,
все, что попадет им в окуляр стереотрубы; будут гоняться за одиночной
машиной, подстреливать из пулемета путника на дороге, девочку с лукошком
грибов или четырнадцатилетнего кормильца в отцовском жилете ниже колен,
пропахивающего картошку вместе с меньшим братишкой, который ведет лошадь по
борозде.
Эти дети, их матери и сестры, жнущие пшеницу, бабушка,
которая ковыляет с хворостиной за гусями, и дед, что пошел с пасеки за хлебом
и кислым молоком, - все будут убиты немецкими пулями и бомбами, если сейчас -
и не позже, а в эти дни, сегодня, - каждый воин Красной Армии не скажет своей
совести: "Стой! Ни шагу назад! Стой, русский человек, врасти ногами в
родную землю".
Нацист, как злая собака, ощетинится и попятится, когда ему
твердо взглянут в глаза.
Мало одной злобы, мало ненависти, мало жгучей томительной
жажды отомстить врагу за все его кровавые дела. Упорство! Упорство всего
Красного Флота, всех частей и всех родов оружия, всех воинов - от, генерала до
еще не обстрелянного красноармейца, встречающего гранатой набегающий танк, -
вот обо что должна в кровь и смерть разбиться наступающая фашистская армия.
"Могучее, богатырское русское упорство в обороне и
встречном бою, в контратаках и в наступлении, на земле и в воздухе" -
вот знамя Красной Армии.
Преклоняя колена, целуем край нашего святого знамени,
клянемся: не выдать земли русской, не отступать более ни на шаг. Отступать
должны не мы, но враги наши. Нам же, как велел Суворов, всегда надлежит
наступать. В этом -честь русского солдата.
Больше нельзя оглядываться на наши необъятные просторы и
думать, что у нас еще много земли, куда можно попятиться, собираясь с силами.
Силы собраны. На затылке глаз нет. Взор во взор - пусть немец опустит глаза,
в которых ужасом мелькнет тень смерти. Русское упорство -против немецкого
упорства. Немцев должно остановить. Перед силой русского оружия упадут
фашистские знамена.
3 августа 1942 года | 
